Падаешь, падаешь вниз. Путем не стремительным и быстрым, сопровождающим ужасающими потоками воздуха, безжалостно бьющими по лицу, а медленным, плавным, притягивающим сладким забвением и скромными фантазиями, порождаемыми болезненным сознанием и укромными уголками души. Еще живой... еще человечной. Позади уже ничего... все рушится прямо на глазах, впереди еще ничего... миллионы мелких осколков, на которые распалась твоя жизнь яростно врезаются в кожу, царапая ее, вырывая куски мяса, проникая в вены, мышцы. Отчаянно махаешь руками, что бы увеличить скорость падения и приблизить конец этого мучения, но ничего. Быстрая, бесшумная капитуляция. Поступаешь так всю жизнь. Прогибаешься под натиском большинства, боясь высказать свою точку зрения. Ты часто задумывалась о том, что "жизнь" с кланом Лерой будет иметь утопичные последствия для тебя (на их фоне ты всегда выглядела белой вороной). Но представить свою жизнь выпущенной из рамок и стереотипов, установленных в клане так сложно. Так... страшно. Слово страх естественно для всех существ. Даже для вампиров, но тебе оно просто противно... слишком унизительно. Интересно, что могло случиться, если бы ты не попалась  Стивену, осталась в Лондоне... волочить жалкое существование прачкой, посудомойкой или одной из искусительниц на бульваре Красных Фонарей... умерла бы от сифилиса, тифа и пр. Да... жизнь определенно была бы лучше. Сейчас у тебя есть любимый муж... со странностями, конечно, но любимый. И другие вампиры, которые не чураются, завидя "ведьму" в конце улицы. Можно даже назвать это счастьем... не совсем схожим с желанным, но все-таки счастьем. Все лишь приблизительно. От этого тело начинает дрожать. Обида и отчаяние, борясь друг с другом за пьедестал, долбят в висках, вытаскивают из горла вялые тихие стоны и всхлипы. А ты все падаешь.. забыв про невыносимую боль во всем теле. Переключившись на не менее невыносимую боль в душе. Боль с горьковато сладким привкусом. Интригующую, ненавистную, затягивающу, словно наркотик. Стала замечать, что сама притягиваешь ее к себе все ближе и ближе с каждым разом. Она уже стала своеобразным средством для выживания, стоящем на втором месте. Вязкая теплая жидкость всех оттенков красного всегда стояла и будет стоять на первом месте. Особенно, если она принадлежит таким же теплым, беззащитным и хрупким людям. В принципе, к ним можно испытывать сострадание. Не каждому понравится роль пешки в бесконечной игре. Игре с жестокими законами и отсутствием правил. В игре, исход которой для многих игроков рассчитан заранее. Хотя, возможно хорошо, что большинство об этом не догадывается. Жить в постоянном предверии смерти еще хуже, чем волочить существование, постоянно сопровождаемое жаждой.
  Холодные капли вяло стекают по бледной коже, отливающей синим оттенком в свете только просыпающейся луны. Ей не до наслаждения романтической обстановкой в одиночестве. Совсем... тонет в собственном отчаянии... в волнах ностальгии. Ностальгии по тому, чего никогда не было... смешно. Девушка сидела. Нет, лежала на крыше с закрытыми глазами и раскинутыми руками. Тонкое платье уже промокло насквозь. Волосы, склеившись в беспорядочные прядки, приклеились к лицу и расстелились по крыше. Как бы она сейчас хотела температуру, градусов под 38, хотела, чтобы ледяная вода охлаждала пылающую кожу, заставляя тело изредка вздрагивать. Но дождь вряд ли мог сравниться с мраморной кожей вампира. Обидно. Одинокие безлюдные улочки в последнее время стали любимым местом Жасмин. Муторные запахи города ненадолго зависали в воздухе и перекрывались свежестью. А деревья, разросшиеся по лесу, своими горделивыми манерами хвастаться платьями не мешали наблюдать за звездами. Лерой сделала очередной глубокий вздох и... и резко села. Пьянящий, не похожий на людей, долго живущих в этой местности, доносился откуда-то совсем рядом. Быстро и бесшумно двинувшись по крыше, девушка пропатрулировала взглядом окрестности. Молодая незнакомка, видимо переехавшая недавно, явно недовольная погодой, быстрым шагом шла явно в направлении собственного дома. Дом... это место всегда символизировало безопасность. Только вот вампирша не могла понять, почему именно здесь? Девушка должна быть осведомлена о том, что местечко это не самое безопасное, - Хех, тоже мне, смелая... глупая! - пронеслось в голове и иссиня бледные губы изогнулись в ухмылке. В лунном свете выглядевшей немного зловеще. Момент, и Лерой уже оказалась за спиной у своей потенциальной добычи, затягиваясь человеческим запахом, как долгожданным дорогим табаком. Момент, и зрачки, окруженные темно-красными радужками рассматривали лицо девушки. Момент, и тонкие, но сильные руки коснулись шеи незнакомки и прижали человека к стенке дома. Слегка коснувшись губами ее шеи, Лерой опять вдохнула манящий запах. На этот раз вкуснее... сильнее... тонкие полоски губ слегка разомкнулись, но не спешили обнажить белоснежные клыки. Краешком глаза Жасмин наблюдала за лицом добычи, надеясь увидеть там любимые эмоции.

Герой должен быть один.
Если героев много - они называются хулиганами.

Он не чувствовал холода и это было непривычно, даже спустя пару месяцев юноша так ещё и не смирился с тем, что произошло, его била резкая дрожь, когда в очередной раз в руках разбивалась посуда, когда он проходил мимо своего дома, видел отца в полумраке вечера, но не мог прийти, объяснить, что это не побег, это вынужденное обстоятельство. Терри злился, все больше люди меняли мнение о нем, словно понимали, что теперь этот парнишка уже не травмированный страхом человек, а нечто другое. Он и сам осознал, что слово Нечто как нельзя кстати описывает то, кем он стал. Голод не проходил никогда, что уж говорить о том, как безумно ему хотелось иногда рвать и метать всех людей попадавшихся на пути, эти странные припадки были довольно переодичны, так, что напоминали некое расстройство сознания. Но был в этом и один замечательный плюс, он великолепно спокойно и равнодушно мог находиться среди людей во время очередной непонятной депрессии или бороться с жаждой, когда настроение перестает психовать.
Ветер рванулся на него, как бешенный пес. Обоняние щекотало множество запахов, среди которых выделялся след оборотня. Собаки не нервировали его так, как других, хотя конечно это не распространялось на ненавистных перевертышей, что не принимали его даже в виде человека. Впрочем, сейчас не об этом. Парень тряхнул головой прогоняя не только обрывки мокрой челки с лица, но и смутные непонятные мысли и видения. Погода, честно говоря, ещё та мерзость, дождь словно нарочно пытался забраться под плащ, намочить любимую рубашку, но все это само собой было только проделками извечно пасмурного состояния Форкса, за что он был несчадно любим вампирами. А вот Терри скучал по солнцу, теперь когда оно изредко порявлялось он старался уйти в лес и насладиться его лучами пока рядом нет никого из рациона. И вновь его мысли потеснил запах псины, кстати немного знакомый, к которому примешался отзвук некой суматохи где-то недалеко, как-то быстро он привык незаметно для себя самого пользоваться и не обращать внимание на улучшенные ощущения.
Пару ловких шагов в сторону, судя по всему обычная прогулка по безлюдным местам может закончиться дракой или ужином, что ж, это совсем даже не плохо. Рэдмэйн осмотрелся и понимая, что обходить здания слишком долго, нудно и глупо имея способности вампира, да ещё и увеличенный тем, что он новорожденный. Значит надо напрямую... Блэк забрался на крышу, отряхнул брюки, которые мало того, что промокли, так ещё и испачкались по ходу преодоления препятствия, что ни говори, а стать нечистью это мало для того, что бы перестать куда-то влипать во всех смыслах этого слова. Фыркнув и проволрчав себе что-то под нос юноша бесшумно продолжил свой путь до противовположного края крыши замер там внимательно смотря вниз.
Сначала потянуло на смех... Какой-то даже истерический... Потом стало не так весело, ибо обстоятельства принимали совсем не веселый оборот, надо было ухитриться не дать съесть Анну, не сожрать её самому, не выдать себя перед ней, помочь и не оскорбить защитой человека Лерой и в итоге не убивать же Дитя Луны... этого парень пока сделать не мог, душа знала, что он обязан жизнью перед её родом. Что же... попробуем, глянем, что получится.
Мягко приземлившись на корточки, чуть сбоку от человека, что бы та не заметила каким образом возник тут её друг, Терри дал знать о своем присутствием и голосом. -Я не дам тебя в обиду.- Это тихо, как-то не смело, в адрес невезучей сегодня Анны, потом движение вперед, но не сильно резкое, что бы эта псина не кинулась на него. -Девушка,- собачье ты порождение тьмы, -а вам не говорили, что не хорошо одной гулять по городу в такое время. да ещё и приставать к другим? Так и заболеть недолго.- Язвительность и ухмылка, он конечно слышал последнюю реплику и не мог промолчать. Все его инстинкты будоражили аромат крови человека, запах природного врага и несомненно присутствие рядом той, что научила его жизни в первые мучительные дни после обращения. В крайнем случае можно применить способность... Хотя она, падла, не всегда появляется по заказу. Улыбаясь, слегка приобнажая свои клыки, юный вампир явно не знал, что такое в новом облике инстинкт самосохранения, ибо особым геройством не отличался, так, что непонятно какое вообще желание держало его тут и гнало в драку. Верность, увы, была знакома, но не могла сопротивляться всем другим сдвигам по фазам этой личности.