Если бы кто-то поинтересовался мнением Джонатана Ханта, мол, как он сам себе этот процесс обучения-воспитания недоразвитых оборотней представляет, то он бы ответил, что совсем не так. Ну, вообще. Хоть бы какие-то инструкции выдали, что ли? Список пунктов, как себя следует вести с агрессивным, малознакомым подростком. Беда заключалась в том, что драгоценным мнением мистера Ханта никто особенно не интересовался  в последнее время. Инструкций тоже высылать не спешили.
После первой встречи с мисс МакЭвой мужчина настрочил гневное письмо в Кельн. Смысл послания вкратце заключался в том «кого Вы мне подсунули и что мне с ЭТИМ теперь делать?», однако вразумительного ответа не получил. Свежеприобретенная подопечная вела себя настолько мерзко, насколько это мог делать избалованный ребенок – свято верила, что мир вращается вокруг нее, ее проблемы самые важные и животрепещущие, а наиболее волнительная вещь в жизни – это распродажа какой-то пакости в универмаге. Она не желала учиться, не собиралась становиться ответственней и собранней, только бубнила целыми днями, что не хочет быть «монстром» и чтобы все оставили ее в покое. И как, скажите на вашу милость, развивать какие-то способности, обучать и наставлять? Тут бы не убить в состоянии аффекта…
Хотя, положа руку на сердце, Хант признавал, что сказывается тут скорее не безысходно кошмарный характер девушки, а его неумение общаться с тинэйджерами. Плюс тотальное раздражение из-за нехватки времени, переезда из Европы в чертову…
Кстати, про «чертову Америку».
Сан-Франциско как был городом, возникшим по вине «золотой лихорадки», со всеми соответствующими замашками, так им и остался спустя годы. Приобрел, конечно, некий лоск, были отстроены фешенебельные кварталы, бизнес-центры и небоскребы, но даже сегодня неизменен шальной, пряный дух, специфическое настроение. Сан-Франциско был городом-хищником. И он, в свою очередь, словно магнит притягивал хищников. Самых разнокалиберных.
Темные и узкие улочки, заканчивающиеся грязными тупиками. Плохое освещение. Огромное количество бездомных, ночующих прямо на старых картонках. Третьесортные бары и мотели, куда селились люди без прошлого, где никто никого толком не знал ни в лицо, ни по имени. Идеальная среда для кочевых вампиров – поэтому на улицах регулярно находят трупы людей с прокушенными артериями. Ханту всегда было интересно, что же пишет коронер в медицинском заключении, когда не может обнаружить ни единой причины смерти, за исключением катастрофической нехватки крови? Ну, и двух пар мелких дырочек на шее или запястье. Укус животного…ну, его к делу не пришьешь.
Впрочем, это было лишь праздное любопытство – такие отстраненные мысли появлялись и исчезали в голове, когда он методично поливал бензином разрозненные останки получеловека-полузверя. Потом аккуратно закрутил крышку пустой баклаги, и, не оборачиваясь, отправился к выходу из проулка, где стоял его автомобиль. Не нужно было оглядываться, чтобы знать – его подопечная сейчас мрачно разглядывает языки пламени, поводит узкими плечами и хорохорится, будто замерзший воробей. Как-то нелепо она смотрелась во всем этом деле охоты на вампиров, будто на страницах книги заблудился персонаж совсем другой истории. Маленького роста, худенькая, кареглазая, с коротко стриженными волосами. Было что-то неправильное, фантасмагорическое в той чудовищной силе, которая заключалась в хрупких пальцах. И еще неправильным казался тот факт, что это была девушка. Ну, в самом деле, Хант относился к поручениям Ковена с уважением, но слепым идиотом он не был.
Кэтрин МакЭвой абсолютно не подходила для роли, которую ей предстояло играть остаток своей длинной жизни.
Он вернулся буквально через пять минут, и тут же получил один из тех неожиданных и пространных вопросов, что так любила задавать его подопечная.
- Вампиры-кочевники очень разрознены, - тон мужчины был мерным и ровным, будто он читал лекцию в Кельне, - они редко сбиваются в группы больше двух-трех особей, и ведут себя как всякие одинокие хищники: делят территорию, не любят пересекаться с чужаками. Когда мы убиваем одних «охотничье угодья» считаются свободными, и приходит следующий претендент. Хотя ты права, это в какой-то мере странно…для нас.